Книга посвящена изучению одной из наименее исследованных нашей историографией проблем – истории армяно-турецких общественно-политических отношений в конце XIX – начале XX вв. на фоне борьбы за решение армянского вопроса.

Эта проблема продолжает и по сей день оставаться вне пределов – исследований советских армянских историков. Между тем, ее изучение имеет важное историко-политическое значение. Конец XIX – начало XX вв. – наиболее сложный и трагический период в многовековой истории армяно-турецких отношений. Это период консолидации национально-освободительного движения армянского народа против османского ига, характеризующийся появлением политических партий и усилением вооруженной борьбы против поработителей. Это период, когда правящие круги Османской империи, будь то «кровавый» султан Абдул Хамид II и его клика, правившие страной более трех десятков лет, или же младотурки, пришедшие к власти в июле 1908 г., приступили к планомерному уничтожению армянского народа – к его геноциду. Наконец, этот период дает примеры попыток оппозиционных общественно-политических сил двух народов – армян и турок – создать единый фронт против общего врага – деспотического режима – «зулюма», установленного султаном Абдул Хамидом.

В этот период стержневой проблемой, лежащей в основе армяно-турецких отношений, был вопрос освобождения Западной Армении, который вошел в сферу международных отношений под названием «Армянский вопрос». В докладной записке специальной комиссии, созданной осенью 1917 года по поводу издания Совнаркомом Советской России декрета о Западной Армении, сказано следующее: «Вопрос о судьбе Турецкой Армении был самым острым, самым тяжелым, самым наболевшим вопросом армянской общественной жизни. Уже многие десятки лет все помыслы, все внимание не только армянской интеллигенции, но и самых широких масс рабочей и крестьянской демократии тесно прикованы к этому «проклятому вопросу» армянской жизни»[1]. И действительно, общественно-политические силы лишенного государственности армянского народа в тяжелейших условиях борьбы выискивали пути создания для жизни западных армян более или менее сносных условий, достижения для них автономии в рамках Османской империи, или же, при первой возможности, – провозглашения независимого национального государства. Выступая в целом за идею независимости Западной Армении, армянские общественно-политические силы вместе с тем зачастую шли на компромиссы с турецкими общественно-политическими оппозиционными силами, ограничивая свои требования внутренней автономией.

Вопрос исторической судьбы народов, находящихся под властью Османской империи, имел важное значение как для господствующих кругов Турции, так и для турецких оппозиционных сил – младотурок.

Необходимо также отметить, что в национальном вопросе между этими силами не было никаких принципиальных разногласий – ни теоретического, ни практического характера. И господствующие феодально-клерикальные круги, и младотурки, представляющие объективно интересы зарождавшегося класса турецкой национальной буржуазии, решительно стояли на позициях неделимости и целостности Османской империи. Однако даже при общности взглядов в политике господствующих кругов Османской империи и турецких оппозиционных сил в отношении политических сил порабощенных народов империи имелись различия. В условиях усиления национально-освободительного движения Порта стремилась достичь раскола этих сил, не дать им возможности объединиться с турецкими оппозиционными силами, не допустить создания единого антиправительственного фронта, способного посягнуть на свержение Абдул Хамида.

Именно с этой целью султанское правительство вошло в контакты с руководящими органами армянских общественно-политических сил. Переговоры эти завершились неудачей. Армянские общественно-политические силы поняли действительную подоплеку различных политических призывов Порты.

Логика борьбы внесла в повестку дня необходимость создания единого антихамидовского антидеспотического фронта. Эта столь насущная, требующая безотлагательного решения проблема послужила тем стимулирующим фактором, который сыграл решающую роль в установлении предварительных контактов между турецкими и армянскими общественно-политическими силами, а позже – отношений на официальном уровне. И предварительные контакты, и официальные переговоры происходили в очень сложных и напряженных условиях. Каждая из договаривающихся сторон выдвигала свои условия, корректировала свои позиции. Необходимо отметить, что турецкие оппозиционеры, не имевшие сколько-нибудь значительных позиций внутри Османской империи, проявляли большую заинтересованность в установлении союза с армянскими партиями, успешно действовавшими, несмотря на жестокие преследования, внутри страны. Однако младотурки не проявили необходимой гибкости. Вопросы, разрешение которых представлялось для западных армян жизненной необходимостью – требование независимости или автономии, – не были удовлетворены ими. Острые дебаты вокруг этих вопросов и были причиной того, что переговоры затянулись на долгое время, в течение которого часть армянских общественно-политических сил порвала связи с турецкими оппозиционными силами, находя их бесполезной и пустой тратой времени. Другая же часть исходила из того, что приходящие на смену феодальной Турции буржуазные круги, в соответствии с объективными историческими законами развития общества должны в какой-то мере быть прогрессивнее, чем Абдул Хамид и его клика, что буржуазная Турция создаст более благоприятные условия жизни для западных армян. Придерживающаяся вышеизложенных взглядов часть армянских сил решила достичь создания единого антиправительственного фронта. Эти силы исходили из тех реальных фактов, что Порта уже приступила к началу осуществления планов геноцида в отношении армянского народа, а Абдул Хамид уничтожил к тому времени около 300 тысяч армян. Таким образом, как показывается в работе, армянские политические партии не имели единой платформы.

Младотурки, хотя и не разрешали основные вопросы, касающиеся армян, но обещали дать им широкие демократические, конституционные свободы, которые в случае претворения их в жизнь могли несравненно улучшить положение подвластных народов Османской империи.

В созванном 4 февраля 1902 года первом съезде оппозиционных сил Османской империи от западных армян приняли участие Реорганизованные гнакисты и Дашнакцутюн. Этот съезд не дал результатов. В конце декабря 1907 года в Париже состоялся II съезд оппозиционных сил Османской империи. В нем участвовали представители партий Дашнакцутюн и Арменакан. Второй съезд дал определенные результаты, в частности была достигнута договоренность о создании единого антиправительственного фронта, в который вошла часть армянских общественно-политических сил.

В результате июльского переворота в 1908 г. к власти пришла партия младотурок. В первые месяцы после этого, казалось, осуществляются на практике обещания «равенства и братства». Однако в 1909 году в Адане произошла организованная младотурками новая резня армян, в результате которой погибло около 30 тысяч человек. Стало очевидным, что Турция младотурок унаследовала в национальном вопросе политику феодальной абдулхамидовской Турции. Начался наиболее трагический период в истории армянского народа и армяно-турецких отношений. Создалась тяжелая и сложная ситуация. Армянские партии оказались перед необходимостью определить свою тактику борьбы в условиях господства младотурок. Дашнакцутюн не порвала связи с младотурками. С одной стороны, она продолжала сотрудничество с младотурками, а с другой – приступила к организации самообороны армянского народа, однако в этом направлении она действовала слабо и неорганизованно.

В 1914 году разразилась первая мировая война. Турция надеялась в этой войне с помощью кайзеровской Германии реализовать свою пантюркистскую экспансионистскую программу в отношении Кавказа, Крыма, Поволжья и Средней Азии. В этих условиях Дашнакцутюн объявила, что западные армяне будут законопослушными гражданами своей «османской родины» и будут соблюдать все условия военного времени.

Вполне естественно, что и восточные армяне обязались вести себя аналогично в отношении России.

Для младотурок это послужило удобным поводом для оценки подобной политики Дашнакцутюн как предательство в отношении Турции и как русофильство.

Что касается партии Гнчак, то она с самого начала не приняла программу младотурок но национальному вопросу и примкнула к партии Итиляф («Свобода и согласие») – наиболее крупной оппозиционной силе в период правления младотурок. Таким образом, партии, составляющие стержень армянских общественно-политических сил – Дашнакцутюн и Гнчак – оказались в разных лагерях: первая – рядом с младотурками, вторая – с их политическими противниками. Партия же Конституционных демократов склонилась к сотрудничеству с турецким правительством, надеясь таким образом разрешить проблемы и избежать национальной трагедии.

В работе, с точки зрения истории армяно-турецких общественно-политических отношений, подробно исследуются вопросы распространения марксизма, возникновения социалистического и революционного движения в Турции. В частности, показано, что одним из важных аспектов армяно-турецких политических отношений была деятельность армянских партий по распространению идей социализма и марксизма в Османской империи.

Таким образом, даже из столь беглого перечня основных вех истории армяно-турецких общественно-политических отношений в конце XIX – начале XX вв. видно, насколько сложными, многоплановыми и противоречивыми были они, как много в них назрело спорных вопросов.

К сожалению, советская армянская историография по известным причинам старалась избежать спорных вопросов или же в оценке этого сложного историографического процесса руководствовалась получившими распространение в не таком уж далеком прошлом догматическими схемами.

Вот почему в области изучения армяно-турецких отношений и армянского вопроса в конце XIX – начале XX вв. много еще белых пятен и ненаписанных страниц. В конце концов историческая наука призвана дать ясные ответы на многие интересующие нашу общественность вопросы, сказать свое, основанное на объективном анализе материалов, слово.

Даже сегодня, после многих десятков лет, прошедших со дня трагических событий, при наличии огромного количества литературы и такого же количества важнейших проблем, мы все еще блуждаем в поисках, топчемся на месте, ведем непродуктивные дискуссии. В этой области над нами продолжает довлеть сила мышления времен культа личности, в результате чего попираются элементарные принципы марксистско-ленинской историографии.

В конце XIX – начале XX вв. в напряженных условиях международных отношений и варварской внутренней политики Турции происходит национально-освободительная борьба западных армян. В. И. Ленин охарактеризовал эту борьбу как прогрессивную: «...Основным объективным содержанием исторических явлений во время войн не только 1855, 1859, 1864, 1866, 1870, но и 1877 года (русско-турецкая) и 1896 – 1897 годов (войны Турции с Грецией и армянские волнения) были буржуазно-национальные движения или «судороги» освобождающегося от разных видов феодализма буржуазного общества... Главным классом, который тогда, во время этих войн и участвуя в этих войнах, шел по поднимающейся вверх линии и который один только мог выступать с подавляющей силой против феодально-абсолютистских учреждений, была буржуазия... Эта буржуазия была в различной степени прогрессивная, а иногда (например, часть итальянской в 1859 году) даже революционна...»[2].

Армянская советская историография считает приемлемым для себя лишь подтверждение этой общей оценки. Но ведь эта проблема настолько сложна и многопланова, что не исчерпывает себя одним фактом признания прогрессивного характера национально-освободительной борьбы. Из этого основного факта вытекает ряд важнейших проблем, на которые или не дается ответа или предпочитается ограничиваться «фразами-лозунгами». Так, не были еще предметом серьезного комплексного изучения вопросы, связанные с особенностями национально-освободительного движения армян в Османской империи, формирования его идеологии и роли политического руководства. Не дана строго научная и хорошо обоснованная с позиций марксистско-ленинской исторической науки характеристика деятельности различных армянских общественно-политических сил, выступающих в Османской империи в качестве руководителей национально-освободительного движения. Очень мало внимания уделялось такому интересному и уникальному историческому феномену, как попытке установления единого фронта борьбы между армянскими и турецкими антидеспотическими оппозиционными силами в конце XIX – начале XX вв. Упрощенный подход превалировал в оценке политики султана Абдул Хамида II в армянском вопросе, в частности, из поля зрения наших историков выпал факт переговоров между представителями Абдул Хамида и армянских партий, начатых но инициативе «кровавого султана». Нет специальных исследований, посвященных роли армянских общественно-политических сил в распространении и пропаганде в Османской империи идей социализма и марксизма... Перечень серьезных научных проблем, связанных с историей национально-освободительного движения армянского народа в конце XIX – начале XX вв., остающихся пока «белыми пятнами» в армянской советской историографии, можно было бы продолжить.

Вместе с тем автор далек от мысли недооценивать сделанное в этом направлении предыдущими поколениями армянских историков. Во время работы над настоящей монографией он опирался на их труды, не потерявшие своего значения и до сих пор.

И все же научная объективность требует ответа на следующие вопросы:

1. Имела западноармянская национально-освободительная борьба единое руководство или ею руководил ряд партий, отколовшихся друг от друга? А может быть, эта борьба, как утверждают некоторые историки, вообще не имела руководства?

2. Из первого вопроса вытекает второй. Имело ли армянское национально-освободительное движение свою единую идеологию и, если имело, кто ее выработал? Может, оно руководствовалось разными идеологиями?

3. Следует ли охарактеризовать руководство и идеологию национально-освободительного движения как прогрессивное или оно было консервативным?

4. Исходя из каких законов общественного развития можно считать борьбу угнетенного народа против феодального строя и его освободительную идеологию консервативной?

5. Как известно, часть армянских общественно-политических сил пошла по пути союза с младотурками, другая часть – с Итиляф Кто из них был прав? И почему союз партии Гнчак с партией Итиляфом можно считать более правильным, чем союз партии Дашнакцутюн с общественно-политическими силами младотурок?

6. В гордиевом узле армяно-турецких отношений на арену выступали две общественно-политические силы, водоразделом между которыми вставал армянский вопрос. Если младотурок осудила сама история, то почему мы осуждаем армянские общественно-политические силы? При таком подходе попираются основные принципы марксистско-ленинской историографии – рассматривать и анализировать явления в конкретном времени и в процессе их эволюции. Более того, мы зачастую армяно-турецкие общественно-политические отношения конца XIX – начала XX вв. фактически исследуем с точки зрения сегодняшних политических отношений. Национально-политические отношения мы не рассматриваем во временном аспекте их зарождения и эволюции.

7. Если на этапе национально-освободительной борьбы партия Дашнакцутюн характеризуется как реакционная, то почему же деятельности партии Гнчак и даже деятельности арменаканов мы даем положительную оценку? Ведь, по сути дела, на этапе национально-освободительной борьбы в политике этих партий не было существенной разницы. И что общего имеет о принципами марксизма-ленинизма тот «беспринципный принцип», руководствуясь которым при обсуждении вопросов национально-освободительной борьбы, партия Дашнакцутюн критикуется данными ей в свое время характеристиками деятелей партии Гнчак?

8. В вопросе отношения к армянскому народу и его законным правам была ли существенная разница между политикой Абдул Хамида, младотурок и кемалистов? И если была, то в чем она заключалась?

9. Турецкая историография создала сегодня фальсифицированную концепцию национально-освободительной борьбы западных армян и геноцида. Эта концепция была выработана но заказу турецкого правительства в довольно короткий срок и получила широкое распространение, охватив все сферы научной, идеологической и политической деятельности турецкого общества. А имеет ли советская армянская историография единую концепцию по этой проблеме и, если имеет, то какова она?

10. Пошла ли национально-освободительная борьба западных армян по правильному пути или нет? Была ли в этой борьбе хоть какая-либо надежда на спасение собственного народа или она в самом зародыше была обречена на гибель и поражение?

Зарубежная армянская историография представлена тремя основными направлениями – дашнакским, гнчакистским и конституционно-демократическим. Она значительна по объему, вместе с тем, чрезвычайно субъективна и противоречива. Ценность зарубежной литературы заключается в том, что в созданных на протяжении десятилетий исследованиях накопился богатый исторический материал. Иными словами, создана хорошая основа для углубленного изучения этих проблем в историографии.

Созданная за рубежом историографическая литература изобилует мемуарами и сборниками различного рода материалов. Однако необходимо отметить, что изданные за рубежом относительно этих проблем работы, в особенности мемуарная литература, нуждаются в добросовестном анализе на основе марксистско-ленинской методологии.

Хорошим подспорьем для автора явились работы советских туркологов, специалистов по истории, литературе и культуре Османской империи в конце XIX – начале XX вв. Однако, оперируя в основном турецким материалом, некоторые из них допускали в своих исследованиях искажения в изложении отдельных исторических событий и фактов. Так, в ряде работ, посвященных истории зарождения и развития социалистического движения в Османской империи, игнорировалась роль армянских партий и организаций в распространении идей социализма и марксизма в этой стране.

К исследуемой нами проблеме проявляют большой интерес также турецкие историки. Фальсифицируя исторические материалы, они стремятся оправдать политику Абдул Хамида и младотурок. В турецких исторических исследованиях используется в основном мемуарная литература или же произвольно подобранные из турецких и западных архивов материалы. Примерно с середины 70-х годов на эту проблему начало обращать серьезное внимание турецкое правительство. Созданы специальные институты и кафедры при высших учебных заведениях, в научные планы которых входит исследование проблем, касающихся армянского вопроса. Эти вопросы находятся также в центре внимания печати, радио, телевидения, художественной литературы. Оформилась турецкая государственная концепция, основные положения которой могут быть сведены к следующему:

1. Армяне не аборигены, а пришельцы. Этногенез армян не привел к окончательному формированию нации.

2. Армяне никогда не имели государственности.

3. В армянском языке очень много заимствований из турецкого, что свидетельствует о его «зависимости» или даже о том, что он является диалектом турецкого языка.

4. Армяне никогда не составляли большинства на так называемой «армянской территории».

5. Армяне и турки веками жили бок о бок в добрососедских отношениях. Турки относились к армянам с братской любовью. Экономическое положение армян было лучше, чем у турок.

6. В обострении отношений между армянами и турками виновата Россия. С целью реализации своих экспансионистских планов она начала подстрекать армян против Турции. Национально-освободительное движение в Западной Армении не имело под собой реальной почвы. Это движение было «импортировано» из России.

7. Армянские политические партии стали игрушкой в руках России. Члены этих партий, или же, как их называют в турецкой историографии «комитетчики», действовали в Западной Армении и в Османской империи в целом, как русские агенты.

8. Именно на России и армянских политических партиях лежит ответственность за ухудшение армяно-турецких отношений. Фальсифицируя историю, турецкая историография тщится доказать, что ни Абдул Хамид, ни младотурки не организовывали резни и избиений армян.

9. Турецкая историография отрицает факт геноцида 1915 года. Геноцид подменяется вынужденной в условиях военного времени депортацией армян, высылкой их из близлежащих к фронту районов страны. Этой «вынужденной» акции также дается объяснение, а именно: армяне не были нейтральны и симпатизировали русским, тем самым представляли серьезную опасность для Турции. Более того, турецкая государственная концепция основывается еще на одном фальшивом утверждении: имела место не армянская, а турецкая резня.

10. Вышеизложенные пункты турецкой концепции армянского вопроса приводят к следующему выводу: постольку, поскольку Восточная Анатолия никогда не принадлежала армянам, а геноцид – вымысел, созданный антитурецкими силами, то армянского вопроса как такового вообще не существует.

Для пропаганды турецкого варианта концепции «армянского вопроса» турецкое правительство пустило в ход огромную пропагандистскую машину.

Естественно, что в подобных условиях исследование истории армяно-турецких политических отношений имеет первостепенную важность для советских армянских историков.

Источниковедческую базу настоящей работы составили следующие группы материалов:

- армянская периодическая печать конца XIX – начала XX вв. (в основном партийного характера);

- исследования и публицистические работы армянских общественно-политических

- деятелей того периода;

- публицистика, принадлежащая перу турецких деятелей того периода;

- мемуарная литература, принадлежащая перу армянских и турецких деятелей –непосредственных участников событий того периода;

- изданные за рубежом и у нас в стране сборники документов и материалов: материалы международного социалистического движения по армянскому вопросу;

- немногочисленные архивные материалы, материалы турецкой прессы.

Необходимо отметить, что богатый армянский материал в основе своей носит партийный характер. Напечатанные на страницах партийной печати документы полностью освещают основные стороны изучаемой проблемы. В то же время есть ряд вопросов, на которые даются ответы в многочисленных статьях, воспоминаниях и книгах деятелей, принадлежащих к различным партиям и течениям. Понятно, что в условиях острой партийной борьбы при отсутствии единого национального фронта, большинство описываемых авторами событий освещается с субъективной точки зрения. Каждая партия – Дашнакцутюн, Гнчак, партия Конституционных демократов – дает событиям свое толкование, стараясь оправдать свою партийную линию, которая, по ее мнению, была в то время единственно верной и приемлемой, и даже больше, каждая партия старается видеть себя в развернувшихся событиях в руководящей роли. Однако в силу имманентной им классовой ограниченности эти партии, – одни вследствие неумения (Гнчак), другие же вследствие нежелания (Дашнакцутюн, Конституционные демократы), – претендуя на роль руководителя национально-освободительной борьбы, не достигли чрезвычайно необходимого в этой борьбе единства: социального и национального. Армянские непролетарские партии игнорировали, а иные (Дашнакцутюн) открыто противостояли появившейся в армянской действительности новой могучей социально-политической силе – большевизму. Победа Великого Октября в России, установление Советской власти в Армении – эти исторические для армянского народа события внесли коренные изменения в политические курсы партий Гнчак и Конституционных демократов (последняя с 1921 г., в результате объединения с двумя родственными организациями, стала называться Рамкавар-азатаканская партия – РАК). Оценив факт существования СССР и Советской Армении как единственный и безальтернативный общественно-политический гарант сохранения и возрождения армянского народа и его государственности, данные партии, сферой деятельности которых осталась лишь диаспора, безоговорочно признали СССР и Советскую Армению и в настоящее время принадлежат к прогрессивному крылу диаспоры.

Иное дело партия Дашнакцутюн. За два с половиной года нахождения у руля армянской буржуазной государственности дашнакская социально-экономическая и политическая модель потерпела полный крах. Трудящиеся Армении, определенное время находившиеся в плену мелкобуржуазных националистических дашнакских иллюзий, благодаря самоотверженной деятельности большевиков, освободились от этих иллюзий и но главе с коммунистами установили Советскую власть в регионе. Однако в феврале 1921 г. дашнакская партия организовала акт социальной мести по отношению к большевикам вылившийся в форму антисоветского контрреволюционного мятежа. Антинародный мятеж был ликвидирован и остатки разгромленных дашнаков бежали за рубеж.

Вся дальнейшая история Дашнакцутюн является историей последовательного антисоветизма. Уроки истории не пошли впрок дашнакам. Препятствуя своей антисоветской деятельностью сплочению зарубежных армян вокруг Советской Армении, раскалывая диаспору, дашнаки тем самым проводят антинациональную политику. Превыше всего ставя партийные узкоклассовые интересы, партия Дашнакцутюн превратила национальные интересы в объект калькуляции и манипуляции. Партия Дашнакцутюн как в прошлом, так и сегодня находится на службе у международного империализма, руководствуется его антисоветскими указаниями. Функционирование этой партии давно превратилось в самоцель, склоки между ее «вождями» за перехват дивидендов с соотечественников посредством национальной демагогии не имеют ничего общего с современными задачами и целями зарубежных армян.

Все это необходимо иметь в виду при анализе армянской зарубежной литературы и источников, посвященных настоящей проблеме.

Исследование же турецких источников, как мы уже отметили выше, представляет затруднения иного характера. Наиболее достоверными и приемлемыми из них являются документы, напечатанные на страницах турецкой прессы изучаемого периода.

Становится очевидным, что вышеупомянутые материалы нуждаются в историко-критическом методе исследования, основой которого служат принципы марксистско-ленинской идеологии.

При собирании и изложении материала мы исходили из сформулированного В. И. Лениным важного положения о том, что «...необходимо брать не отдельные факты, а всю совокупность относящихся к рассматриваемому вопросу фактов, без единого исключения, ибо иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное подозрение, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится «субъективная» стряпня для оправдания, может быть, грязного дела. Это ведь бывает... чаще, чем кажется»[3]. Эти слова В. И. Ленина как нельзя более подходят для критики методов турецкой историографии, которая, фальсифицируя историю преподносит исследуемую нами проблему в кривом зеркале, стараясь обелить и оправдать перед судом истории организаторов уничтожения целого народа – геноцида западных армян. В настоящей работе анализируемая нами история проблемы армяно-турецких общественно-политических отношений и армянского вопроса теснейшим образом переплетается с перечисленным выше целым комплексом проблем как истории армянского народа, так и истории Османской империи конца XIX – начала XX вв. А между тем по этим проблемам, в частности, по изучению национального вопроса в Османской империи, в советской историографии сделано еще недостаточно. В сущности круг этих вопросов не освещался широко в научной литературе, на научных конференциях и симпозиумах, в печати. Не устраивались по ним дискуссии, на которых предметом обсуждения могли бы стать разные точки зрения специалистов стран, народы которых входили в состав Османской империи.

XXVII съезд Коммунистической партии Советского Союза своей революционной программой призвал коренным образом перестроить жизнь советского общества во всех областях, в том числе в такой важной области, как наука. В материалах съезда об этом говорится следующее: «Партия поддерживает смелый поиск, соревнование идей и направлений в науке, плодотворные дискуссии. Науке противопоказаны как схоластические рассуждения, так и пассивная регистрация фактов, чурающаяся смелых теоретических обобщений, конъюнктурщицы, отрыв от реальности.»[4] Вместе с тем, «в ходе перестройки нашей жизни, её обновления идет острая, не всегда открытая, но бескомпромиссная борьба идей, психологических установок, стилей мышления и поведения»[5].

Эти установки партии ставят перед исторической наукой задачи, разрешение которых возможно «только в атмосфере творчества. Поиск истины должен идти через сопоставление различных точек зрения, дискуссий и обсуждений, ломку прежних стереотипов»[6]. Думается, настоящая работа представляет собой попытку объективного исследования и анализа ряда проблем и актуальных вопросов определенного периода истории нашего народа и Османской империи.