Начало истории тюрков, ознаменованное их первым вступлением на историческую арену, наука датирует серединой VI века н.э. В 545 г. анналы впервые фиксируют политические события, в которых упоминаются тюркские племена(1).

В 552-554 гг. тюркам, судя по китайским источникам, в ожесточенных боях с китайцами и другими народами этого региона, удалось завладеть северным Китаем и территориями, простирающимися вплоть до границ Кореи(2). Далее они обратили свой взор на запад - в сторону прилегающих областей Арала и Сирдарьи и северо-западных территорий Ирана.

Древнейшие письменные памятники на тюркском языке - так называемые орхонские надписи - восходят к VIII в.н.э.*

Уже к концу VI века н.э. тюрки, фактически, были обладателями огромного пространства, простирающегося с северного Китая до границ Восточноримской империи (3). В течение 567-571 гг. н.э. они захватили северное побережье Каспия и стали претендовать на северные прибрежные районы Черного моря. В 558 г., нанеся поражение аварам - аборигенам северного Кавказа, тюрки оказались уже в бассейне реки Волги. В том же году авары вступили в союз - просуществовавший до 628 г. - с Ираном - с сасанидским правителем Хосровом Ануширваном. Объединение аваров с иранцами вызвало беспокойство тюрков, которые, при кагане Истеми-хане, были вынуждены пойти на мировую с Ираном.

Великий персидский поэт Фирдоуси так изобразил в стихах это событие: "Мудрый каган в те времена стал искать дружбу с шахиншахом. Посидел он разок-другой с советниками, собрал весь совет именитых людсй и мобедов. И повелел им искать пути дружбы с Ираном" (4).

Воспользовавшись перемирием, в отместку за убийство своего деда - сасанидского царя Пероза, Хосров Ануширван вступил в войну с эфтелитами. Первую победу над ними он одержал в 562 году (5), возвратив, по словам Табари "те области, которые раньше принадлежали персиянам" (6).

После этих событий тюрки подошли с севера и продвинулись до Дербентских укреплений. Однако мощная крепость и умелая оборона Дербента оказались тюркам не по зубам, и они вынуждены были отступить. Такая же участь постигла их и на пути к Горгану (7).

На всем протяжении царствования Хосрова Ануширвана не найти и следа тюрков на Кавказе и других владениях иранских шахиншахов.

К 584 году произошли внутренние распри между тюркскими племенами. А в 588 году византийцы оттеснили тюрков от Босфорского пролива. Внутриплеменная же междоусобица у тюрков продолжалась до 593 года (8).

В период царствования преемника Хосрова Ануширвана - шахиншаха Хормизда Четвертого, наступавшие с востока тюрки были разбиты иранским войском, которым командовал Бахрам Чубин (9). Вслед за этим, воспользовавшись ослаблением тюрков, китайцы, после ряда решительных военных операций в 620 г., наголову разбили сопротивление тюрков и заново овладели ситуацией в империи (10).

Вскоре, однако, восстановив свои силы, в третьем десятилетии VII века, тюрки хлынули на юго-восточные равнины Европы. В 626 году началось объединенное нашествие тюрков, хазаров и византийцев на Иран. Последние со стороны Малой Азии напали на Армению и Атурпатакан. Тюрки и хазары же атаковали с севера Кавказскую Албанию и Грузию. Тогда же византийские войска вместе с союзниками окружили город Тифлис и учинили там кровавую резню (11).

К 629-630-м годам между тюрками Восточного Каганата и Китайской империей произошли два крупных столкновения, приведших к разгрому Восточного Каганата. Таким образом, Китайская империя стала сопредельной с Западным Каганатом, что привело к ослаблению позиции тюр-ков и усилению власти местных правителей (12).

В 631-634 гг., наряду с ослаблением Сасанидов, государство Западного Каганата, из-за внутренних междоусобиц, постепенно захирело и под конец окончательно распалось. В результате, уже в 648 году три крупных тюркских племени приняли верховенство китайского императора. А тюркское племя Тоган полностью было разбито тибетскими войсками (13).

Этот период был эпохой ослабления и падения как Сасанидов, так и тюркской государственности. Хазары же во второй половине VII века, выдворив тюрков с собственной территории, заново обрели независимость (14). Таким образом, путь к нашествию арабов был открыт.

В 654 году, спустя приблизительно три года после убийства последнего сасанидского царя Яздигерда Третьего, китайский император разбил остаток тюркских войск. В 656 году ряд тюркских племен совершил набег на Хорасан. Однако он закончился неудачей, явившейся результатом сильных волнений на восточных границах Западного Каганата (15). Появившиеся в дальнейшем разного рода мелкие тюркские государственные образования несли уже бремя арабского ига.

Окончательно утратив независимость в 660 году, Западный Каганат больше не смог уже восстановиться. Завоеванные им территории также были раздроблены. К 662 году арабы, наряду с Ираном, завоевали Кабул, спустя два года и большую часть Индии (16).

То, что хрестоматийно прошло перед взором читателя, дает полное основание считать, что, несмотря на многократные столкновения с Ираном, за исключением некоторых районов Средней Азии, таких как Согдиана и Тахарстан, другие подвластные иранскому владыке территории, в том числе Кавказ, не стали объектами завоевания тюрков, идо падения Сасанидов на землю Азарбайджана (Атурпатакана) тюркская нога не ступала. Лишь на короткое время, совместно с византийцами, тюркам удалось подвергнуть разбою отдельные области Кавказской Албании, Грузии и Армении. После же нашествия арабов на указанные страны, тюрки и вовсе не осмеливались нападать на них, хотя в Средней Азии происходили мелкие стычки между ними и арабами. А в период Омеядов они были вынуждены полностью принять арабское господство.

Ряд византийских историков упоминает о существовании гуннов во Фракии и Малой Азии в IV и V вв. н.э. (17). С VI века в исторических памятниках всплывает название хазаров (18). Однако нет никаких упоминаний о наличии тюркского оседлого этнического элемента в Малой Азии, Атурпатакане и на Кавказе.

Возможно, кое-кто постарается связать гуннов Центральной Азии с тюркской этнической стихией. Как известно, в начале V в.н.э. в Центральной Азии появился своеобразный союз кочевых народов и племен, вошедший в историю под общим названием "гунны". Однако не все объединившиеся в этот союз племена были тюркскими. Л. Коэн считает, что среди этнических образований гуннского союза "существовали представители других рас, в том числе угрофинны, мадьяры (венгры) и другие" (19). В то же время эфталиты, по его же мнению, были индоевропейским народом, возможно, иранским" (20). К сожалению, релевантные памятники на тюркском языке отсутствуют, и их нельзя учесть при конструировании исторического прошлого региона. По поводу культуры тюрков Л.Коэн отмечает, что до Х-ХI вв они "не имели ни философских учений, ни более или менее заслуживающих внимания произведений искусства и литературы"(21). Согласно М.К.Зулаляну: "И сегодня их история пишется на основе китайских, персидских, армянских и византийских источников, что признает один из современных турецких историков Намик Оркун" (22).

Из источников мусульманского периода также явствует, что по прошествии лишь нескольких веков после возникновения ислама тюрки стали оседать в Малой Азии, Азарбайджане и на Кавказе, причем процесс этот происходил довольно медленно. Только после 3-го века Хиджры, при Халифе Му'тасиме, который из-за ненависти и вражды ко всему иранскому содействовал усилению влияния тюрков, они медленно, но бесповоротно стали занимать место в демографической картине стран Халифата. Наличие же в управлении страной отдельных вельмож тюркского происхождения ни в коем случае не является признаком существования в Халифате прочного тюркоязычного этнического элемента. Этот факт признает даже один из фанатичных турецких историков З.В.Тоган, который по этому поводу пишет: "Очевидно в Азарбайджане и в Анатолии служили а армии и войсками командовали некоторые эмиры-тюрки. Однако наши сведения об оседлом тюркском населении на этих территориях весьма скудны" (23). И, продолжая эту мысль, далее добавляет: "И только лишь во времена тюрков-сельджуков на этой земле осели тюрки" (24).

Армянский историк М.К.Зулалян полагает, что начало переселения тюрков на Кавказ относится к XI в.н.э. "Серьезного разговора, - пишет он, - о начале тюркизации восточных областей Закавказья ранее XI века быть не может" (25).

Говоря о тюрках в целом, об их этническом облике, следует иметь в виду то важное обстоятельство, что тюрки - не однородная этническая масса, имеющая единую характеристику, а появившийся в ходе истории на различных местных субстратах конгломерат народов и племен, объединенных лишь лингвистическим признаком - общностью языка. Многие составные части этого конгломерата лишь условно могут быть названы тюрками. На это обращал внимание в свое время персидский средневековый автор Рашид ад-дин (27). Из этого конгломерата те, которые в дальнейшем проникли в Иран, Малую Азию и Кавказ и осели на этих территориях, принадлежали к племенной конфедерации гузов или огузов. Огузские племена жили на территориях, граничащих с запада с владениями Арабского Халифата, а с юга их страна ограничивалась Чимкентом. Арабский путешественник конца 3-го и начала 4-го вв. Хиджры (X-XI вв.н.э.) Ибн-Фадлан по пути из Хорезма в страну балкар в области Уст-юрт встречает огузов (28). Огузы населяли прибрежные районы Сирдарьи и территорию, простирающуюся до Каспийского моря. В огузскую конфедерацию входили различные племена, в том числе уйгуры, кипчаки, халаджи, бегделы, байандур, салур и т.д., которые в свою очередь делились на более мелкие единицы (29). Отдельные остатки этих племен до сих пор сохранились в нашей стране.

В Х в. огузы, без ощутимого сопротивления со стороны саманидских эмиров стали распространяться по обе стороны Сирдарьи. В то время в регионе, находящемся под владением Саманидов, жили тюрки, принявшие ислам. Однако у огузов, думается, до Х века мусульманство еще не имело распространения. Первое ознакомление огузов с новой религией относится именно к X веку. Ибн-Фадлан считал тюрков идолопоклонниками, приводя при этом интересные сведения об их религиозном мировоззрении и обрядах (30). Вовлекаясь в орбиту социально-политической жизни саманидского государства и входя в общее экономическое пространство этой страны и мусульманского мира в целом, огузы стали постепенно принимать ислам. Однако до Х века они оставались язычниками. Наиболее интересные сведения о домусульманской религии огузов, приведенные Ибн-Фадланом, относятся, пожалуй, к их погребальному обряду, который, судя по описанию, в Х веке сохранил примечательные характеристики тюркского погребального ритуала, отмеченного в 7-ом веке н.э. в северной Монголии. Вот как выглядит, например, одна из деталей погребального обычая огузов, по Ибн-Фадлану: "В случае, если покойник при жизни убил кого-то и был смелым человеком, то по числу его жертв вырезали из дерева человеческие фигурки и клали вместе с ним в могилу, приговаривая при этом: это - его рабы и будут служить ему в раю" (31). Тюрки не приближались к больным людям. Для богатых больных они устраивали специальные шатры и места, куда их переносили и оставляли до полного выздоровления или смерти. Больных рабов и бедняков отпускали в пустыню" (32).

В конце эпохи Саманидов влияние тюрков в стране, особенно при дворе, было огромным; власть в государстве, фактически, находилась в их руках. Они проникли уже на территорию Западного Ирана - в Хорасан. Первая волна просочившихся сюда тюрков-огузов, которая осела в Сарахсе, Абивардс и Фарабс (Фарьяб), состояла, судя по сообщению источников, из 50 000 человек. Она же впервые проникла в Азарбайд-жан. Блаженной памяти А.Касрави-Табризиобэтой роковой волне тюркской экспансии в Азарбайджан пишет в частности, следующее: "(Это переселение) случилось не раньше 1033 г., и число тюрков или огузов не превышало 16 000 человек. Правителем Азарбайджана в то время был Вахсудан, сын Махмуда Равадида; и поскольку он состоял во враждебных отношениях с соседями, в частности, с Шаддадидами Аррана, то обрадовался приходу тюрков, которые были людьми воинственными, и поселил их в Азарбайджане. Но они не стали спокойно жить и стали совершать набеги на Армению и другие районы и чинить погромы и грабежи" (33).

Гардизи и Бейхаки огузов называют также и туркменами. До этого, насколько нам известно, подобное обозначение огузов в литературе не отмечается. Без сомнения, туркмен - позднее наименование, не имеющее долгой исторической традиции. Вторая волна миграции тюрков в Азарбайджан имела место примерно в пределах 1050 г. во времена правления Султан Махмуда Газнави, к которому перешло наследие Саманидов в Иране, и при правителе Азарбайджана Вахсудане. Эту группу Вахсудан также принял. Однако они, согласно своей природе, как и их сородичи из первой волны, приступили к грабежу и погромам населения Азарбайджана и Армении и в тот же год прибытия совершили разбойничьи набеги на Марату, учинили страшную резню среди курдов и сожгли соборную печать города (34).

В эти же годы другая группировка огузов заняла город Рей, но вскоре его покинув и на год задержавшись в Азарбайджане, направилась в сторону Армении и Малой Азии. Это была третья волна нашествия тюрков в Азарбайджан. Знаменитый поэт Азарбайджана Катран Табризи свидетельствует о коварстве тюрков и об учиненных ими диких разбоях, грабежах и убийствах в Занджане, Горгане, Амолс, Сари и Сарабе. Он рисует печальную картину страны после набега огузов, когда в течение часа крепость, возвышавшаяся до небес, была сравнена с землей, как будто она и не существовала вовсе. Вот несколько бейтов из касыда Катрана: "Устремились тюрки на разбой, Все кровожадные и жестокие. Боже, ты рассеял по свету целый народ, Будто в Занджане, в Горгане, в Амоле, иль в Сари. Из их тел, ты, сделал холмы в равнине Сараба, А с холмов, сотворенных из человеческих тел, Потекли реки крови. Вытянувшуюся до небес процветающую крепость Ты в одночасье сравнял с землей".

Через несколько лет, примерно в 1056 г., огузы в четвертый раз вторглись в Азарбайджан, и не только там, но и в Армении, Малой Азии и вплоть до Мосула совершили множество злодеяний (36).

Большинство ученых солидарно в том, что проникновение тюрков в Атурпатакан-Азарбайджан и Закавказье не могло произойти раньше 11-го века. Такого мнения, как уже было сказано, придерживается также М.К.Зулалян, который о причинах экспансии тюрков высказывает следующие сображения. "Тюркские кочевые племена, носившие имя огузов, - отмечает армянский автор, - с древних времен занимали обширные районы в низовьях р.Сирдарьи и между Аральским и Каспийским морями. Во второй половине X века среди огузов и других тюркских кочевников Средней Азии стали складываться государственные объединения. Среди них наибольшее значение имело Сельджукское объединение огузов, названное так по имени полулегендарного вождя сельджуков - Сельджука из огузского племени Кынык. Во второй половине X века огузы приняли ислам. В результате складывания феодальных отношений кочевые аристократы, обладатели огромных стад, испытывали недостаток в пастбищах. Из-за этого они стремились захватить соседние страны и особенно пастбищные районы" (37).

Приблизительно такого же мнения и А.Касрави. "И поскольку Азарбайджан был страной, богатой пастбищами и весьма благодатной для скотоводства, - писал покойный ученый, - то тюркские племена облюбовали этот край, и их число стало изо дня в день увеличиваться" (38).

Тюркское освоение Азарбайджана, судя по всему, происходило постепенно, по мере растворения местного населения в составе пришлого этнического элемента. Тюрки, видимо, первоначально устраивались в сельских местностях ближе к водоемам и просторным пастбищам. Так как здесь плотность местного населения была небольшой и, к тому же, оно не обладало достаточно высокой культурой для сохранения своего национального бытия, говорило в большинстве случаев лишь на местных наречиях, то в сравнении с городскими центрами, сельские ареалы быстрее подвергались тюркизации. Исключение составляли только труднодоступные горные районы, которые дольше всех сохраняли национальную самобытность.

В XII веке Азарбайджан вместе с частью Закавказья находился под владычеством атабеков - отпрысков кипчакских племен, также являющихся тюрками. Тринадцатый век застал Азарбайджан под монгольским игом, которые к 1249 г. успели захватить его полностью.

Вслед за монголами Азарбайджаном определенное время правили татары и племена Ак-коюнлу и Кара-коюнлу, которые принадлежали к огузским туркменам.

Господство тюрков в течение нескольких столетий в Азарбайджане и их все новые миграции наложили несомненный отпечаток на лингвистическую картину этой иранской провинции. Тюркский язык стал постепенно завоевывать города и веси этого края вплоть до его отдаленных уголков.

Однако, в других частях Ирана ситуация была иной. Малочисленность завоевателей и доминация местного этнокультурного слоя в этих областях способствовали сохранению иранских языков и диалектов. Тюркское влияние было ничтожным в городах даже в том случае, когда в сельских окружениях некоторых из них доминировал тюркский язык. Например, в сельских окрестностях Саве, Кума, Караджа преобладало персидско-тюркское двуязычие, в то время как в самих этих центрах тюркского и в помине не было. Пожалуй, лишь в городе Казвин тюркский использовался наравне с персидским.

Ситуация в Азарбайджане, находящемся на перекрестке тюркских передвижений и постоянно подвергавшемся миграционным процессам все новых волн тюркской этнической стихии, в отличие от остальных регионов страны, была весьма неблагоприятной для сохранения исконноо иранского наречия его обитателей. В результате, уже к моменту прихода к власти Сефевидов - к началу 16-го века, как отмечает А. Касрави, "тюркский язык в Азарбайджане успел уже утвердиться повсеместно" (39).

При Сефевидах появились новые предпосылки для упрочения позиции тюркской речи в Азарбайджане. В услужении Шах-Исмаила находились племена исключительно тюркские - остаджлу, шамлу, так-лу, варсак, румелу, афшар и каджар - держащие в своих руках бразды управления. Такую же картину мы наблюдаем и при Надир-шахе – тюрке из племени афшар. По утверждению А.Касрави, при Сефевидах языком двора - в Табризе, Казвине или в Исфахане - был тюркский. Государственная титулатура и ономастикой госслужащих также в значительной степени были тюркскими (40).

Кроме того, и османцы многократно нападали на Азарбайджан и продвигались вплоть до Табриза. Когда афганцы в конце правления Сефевидов заняли Исфахан, османские турки захватили Азарбайджан и западные районы Ирана и на определенное время утвердились там. Все это, по словам того же А.Касрави, "губительно отразилось на судьбе азари - исконно иранского языка азарбайджанцев (41).

В подобном же состоянии находились и закавказские районы Арран и Ширван (Кавказская Албания), тем более, что население этих областей, лишившись после вхождения в состав России опеки и поддержки Ирана, обратило свой взор к османским туркам, что стало еще одной причиной силения тюрского языка в Закавказье. Свидетельством протурецких настроений народа Аррана и Ширвана явился оказанный им во время Первой мировой войны горячий прием турецким оккупационным войскам.

При рассмотрении проблем тюркизации населения Азарбайджана, Малой Азии и Закавказья следует иметь в виду одно важное обстоятельно. Уровень развития цивилизации и культуры завоевателей-тюрков, являвшихся кочевыми скотоводами, во много раз уступал уровню культуы исконной популяции этих регионов, создавшей высокоразвитую цивилизацию. Тюркам, конечно же, удалось, в силу определенных социально-политических обстоятельств, навязать свой язык местным народам, но освоить их и в культурном отношении, разумеется, они не могли. Наоборот, тюрки сами подверглись сильному влиянию местных народов.

Таким образом, единственное, что удалось тюркам - это изменить лингвистическую картину завоеванных ими территорий, в том числе Азарбайджана. При этом в этническом плане эти территории не претерпели существенных изменений. Население, ведь, осталось на месте. В связи с этим следует иметь в виду, что этнические изменения нельзя считать осуществленными, учитывая лишь имевшие место на данной территории языковые трансформации. Язык является главным, но не единственным параметром. Существуют и другие, не менее важные критерии изменения этнического состава конкретной местности: материальная и духовная культура, национальное мировоззрение, антропологический тип, нравы и обычаи, народные верования, исторические предания и традиции и т.д. Все это в Азарбайджане и в других частях Ирана сохранилось без ощутимых изменений. Сугубо "тюркского следа" здесь и в помине нет. Интересно, что языковая тюркизация Азарбайджана и некоторых других областей Ирана не сопровождалась широкой ассимиляцией пришлых тюрков среди местного населения; последние, будучи кочевниками, резко отличались по укладу жизни и по хозяйственно-экономическим наклонностям от индигенной этнической общности, стремились, дабы сохранить свой основной образ бытия, к замкнутости и изоляции. Сохранившиеся доселе там и сям в Азарбайджане и в Иране вообще различные тюркские илы (аширеты) и роды -лучшее этому доказательство. Необходимо добавить также, что несмотря на распространение тюркского языка, завоеватели не были в состоянии обеспечить условия и предпосылки для создания монолитного тюркского единства. Невзирая на то, что господство тюркских диалектов было прочно установлено в Малой Азии, Азарбайджане и на Кавказе, этого, тем не менее, оказалось недостаточно для формирования унитарной тюркской массы в этих регионах. Причины этого кроются, я думаю, в чрезвычайно богатой и разнообразной культуре населения рассматриваемых территорий, не позволившей тюркскому этническому началу взять верх над нею и растворить ее в себе. Тюркский язык, словно дым, окутал тысячелетние цивилизации с мощным внутренним потенциалом, не будучи столь могучим, чтобы полностью затмить их.

Единый тюркский народ в Передней Азии так и не состоялся, однако, существуют силы, как в Турции, так и в Закавказье, которые, воспользовавшись сходством языков, попытались создать условия для объединения тюркоязычных народов региона, прибегая в ряде случаев к провокационным действиям, агитации и даже к подстрекательству к вооруженному противостоянию. Однако этнические и культурные различия сыграли роль естественной преграды на пути поборников все-тюркского единства. Тем не менее и теперь в определенных кругах не утихают взлелеянные десятилетиями заветные мечты о таком объединении, используются опять-таки языковой фактор и фальшивая фразеология об общетюркском культурно-историческом наследии.