Исследования по этнической дерматоглифике армянских микропопуляций совпадают с результатами соматологических исследований и обнаруживают большое внутреннее сходство популяций и близость их основного субстрата, хотя наблюдается некоторая гетерогенность локальных популяций, которая несколько мозаична и не показывает какой-либо направленности. Охарактеризованные по комплексу признаков армяне обладают всеми специфическими чертами представителей переднеазиатской расы. Хотя степень выраженности европеоидности варьирует по разным признакам, европеоидный комплекс признаков у армян, в целом, максимально выражен. Положение о древних связях и родстве армянского народа и народов Передней Азии и Кавказа, установленное совокупностью данных археологии, этнографии, лингвистики и антропологии, подтверждается данными дерматоглифических признаков населения вышеуказанных районов. Наибольшее сходство установлено с народами Кавказа, Сирии и Йемена.

На основе демографических данных и разных моделей структуры генных миграций в армянском населении установлены оценки интенсивности миграций 0.0074<m<0.0094 и эффективно-репродуктивный размер, который в популяции армян составляет в среднем 441 человек.

По данным демографии и изучения распространения фамилий в армянской популяции установлен теоретический интервал, в пределах которого ожидается генетическая – дерматоглифическая дифференциация популяции. Наблюдаемая средняя стандартизованная генетическая варианса по признакам дерматоглифики у армян действительно находится в установленных пределах. Это означает, что генетическая структура популяции отражает ее демографическую и фамильную структуру. Уровень дифференциации по названиям фамилий оказывается наиболее близким к эмпирической генетической вариансе по дерматоглифическим признакам.

Отметим прежде всего, что разработанный ранее (Рычков и др., 1976, 1977) подход к исследованию генетической дифференциации исходя из информации негенетического характера, в частности демографической, с последующей аппроксимацией эмпирических оценок дифференциации теоретически предсказанными, оказался применим не только к системе древних изолированных популяций Сибири, но также и к наcелению, демографическое развитие которого принципиально иное. Разумеется, в случае населения Армении не приходится говорить об изолированных популяциях, но в той мере, в какой сохраняется популяционная структура населения, предложенный подход к изучению его генетической дифференциации сохраняет силу.

В плане популяционно-генетических проблем населения Армении полученные результаты позволяют поставить вопрос о тенденциях генетического процесса в Армении. В нашем исследовании наметились два следующих решения этого вопроса: два значения теоретически ожидаемого уровня дифференциации в табл. 26 по «островной» модели миграционной структуры позволяют двояко охарактеризовать состояние процесса на сегодня. Если в дальнейших исследованиях подтвердится верхнее из значений , то можно считать, что процесс генетической дифференциации, продолжавшийся на протяжении всей истории армянского народа, в настоящее время близок к пределу, ставящемуся соотношениям генетически эффективного размера популяций со скоростью и структурой генных миграций. В этом случае с дальнейшим ходом времени степень генетической дифференциации населения будет увеличиваться столь незначительно, что при исследованиях обычного в антропологической практике объема выборок и охвата популяций едва ли будет уловима со статистической достоверностью.

Совсем иное заключение о состоянии и перспективе генетического процесса в народонаселении Армении должно быть сделано в том случае, если дальнейшими исследованиями будет подтверждено нижнее из полученных в работе значений . В этом случае можно говорить о том, что в ход генетического процесса в армянском населении новейшая история Армении внесла коренной перелом, создав такую демографическую ситуацию, при которой реальный уровень генетической дифференциации оказывается выше теоретически возможного. Следовательно, можно ждать, что при сохранении основных черт современной демографической ситуации, в будущем генетическая дифференциация населения начнет сокращаться. На такую возможность, как весьма вероятную, указывает и другой полученный нами в работе результат предсказания  исходя из «ступенчатой» модели миграционной структуры популяции. Если в популяциях обычного типа, на протяжении всей своей истории претерпевающих процесс дифференциации и усложнения структуры, соотношение оценок  исходя из «островной» и «ступенчатой» моделей миграции, как это показано для Сибири, всегда выше в пользу последней, то для армянской популяции это соотношение оказалось обратным и величина  в предположении «ступенчатого» типа генных миграций в несколько раз ниже значений, приведенных в табл. 26. Это указывает на то, что генные миграции в Армении в значительной мере перестали зависеть от географического расстояния между популяциями и что популяция в целом находится под значительным стабилизирующим давлением генных миграций, тормозящим генетическую дифференциацию и нивелирующим все генетическое разнообразие, накопленное за тысячелетия истории армянского народа.

Реконструкция времени для достижения существующего ныне уровня дифференциации армянской популяции показала, что переднеазиатский комплекс признаков оп дерматоглифике уже был сформирован и по меньшей мере около 8 – 9 тысяч лет назад – в неолитическое время, вероятно, на Армянском нагорье зародился переднеазиатский тип человека, который затем распространился по территориям Передней Азии и Кавказа.